Виктор Суворов - Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное]
— Вы, как я наблюдаю, товарищ Холованов, увлеклись этим делом.
— Увлекся, товарищ Сталин. Наши противотанковые ружья лучшие в мире по настильности, точности, дальности стрельбы, бронепробиваемости, надежности, простоте производства и применения…
— Вы собираетесь убивать бронированных врагов?
— Нет. Идея в другом: мощь такого ружья позволяет пробивать танки с легкой броней на дистанциях до километра, а мы используем мощь ружья и патрона не для пробивания брони, а для того, чтобы послать пулю на большое расстояние.
— Какое?
— До четырех километров.
— А точность?
— У противотанкового ружья очень длинный и очень мощный патрон, потому точность отменная. Кроме того, речь идет не о массовом производстве, а о небольшой серии. Промышленности надо заказать не огромные партии для борьбы с немецкими танками, а небольшую партию, но потребовать ювелирную тщательность обработки, как при производстве снайперских винтовок, и патроны изготовить с особым старанием. А стрелять будут мастера только со станка и только после курса спецподготовки.
— Что увидят наши мастера на дальности четыре километра?
— Все, если использовать мощную оптику.
— Каковы же размеры такого ружья и сколько оно весит?
— Над противотанковыми ружьями и у нас работают Рукавишников, Шпитальный, Владимиров, Симонов, Токарев, Дегтярев. Есть несколько приемлемых образцов. В общих чертах все образцы длиной два метра с небольшим. Вес — порядка двадцати килограмм. С оптикой, чехлом, патронами, инструментом — до тридцати.
— Слишком тяжело и громоздко.
— Согласен. Зато мы стреляем с такого расстояния, на котором нас никто искать не будет. В каждом отдельном случае заблаговременно создаем укрытие, потом производим единственный выстрел…
— Один раз стрельнете, а на следующий раз вас будут искать на дальности до четырех километров.
— Нет, товарищ Сталин. Существование такого оружия мы сохраним в секрете. Для этого мы разработали особую тактику: любые высокопоставленные люди проводят отпуска на берегах океанов, морей, озер, крупных рек, одним словом, у водоемов. Как правило, в таких местах есть горы или холмы. Мы прячем стрелка в горах или на холмах, откуда видна цель на максимальной дальности. Стрелок должен выбирать позицию так, чтобы позади цели было большое водное пространство. Это просто. При точном попадании бронебойная пуля с керамическим сердечником отрывает человеческую голову, дробит ее в мелкие куски, а сама летит дальше еще не менее километра. Если позади цели водное пространство, то пулю никто никогда не найдет и не сообразит, что же произошло. Впечатление такое, что голову просто разбила какая-то неведомая сила…
— Мне нравится ваша увлеченность, товарищ Холованов. Вы описываете разрыв головы очень образно, со знанием дела. Вы что, уже пробовали?
ГЛАВА 13
У такого ружья очень сильный звук выстрела. Мы думаем над этим. Нас спасает разница в скорости полета пули и скорости распространения звука. Пуля, постепенно теряя скорость, проходит расстояние за пять секунд, а звук доходит за двенадцать. Если пуля оторвет кому-то голову, то начнется суета и паника. А уже потом долетит и звук. Мы сделаем все, чтобы звук получился искаженным. На данном этапе развития техники звук такого выстрела заглушить невозможно, не прибегая к сооружению величиной с комнату, однако звук можно ослабить, исказить и направить в сторону от стреляющего, лучше — вверх. Мы разработали несколько типов глушителей. Один из них представляет собой нечто вроде большого резинового веера или павлиньего хвоста. Он собирается из шести элементов, похожих на резиновые ласты, и крепится под дульным срезом…
— Слишком громоздко?
— Да.
— Где же выход?
— Выход только в тактике: в каждом отдельном случае для стрелка надо готовить особое стационарное убежище или, может быть, подвижное в большой закрытой машине. Стрелок должен делать только один выстрел. Ни в коем случае не делать второй. Если промахнулся, лучше вернуться к той же цели через некоторое время, через месяц или два. Нашим глушителем звук выстрела искажается и отбрасывается вверх. Случайные свидетели, которые находятся прямо рядом с убежищем стреляющего, вертят головами и ищут источник звука в облаках, никто не понимает, что это за звук и откуда он происходит. Звук настолько искажен, что никто его не воспринимает как звук выстрела, скорее — как раскат грома в ясном небе…
— Хорошо, проводите сравнительные испытания, лучший образец заказывайте промышленности, принимайте на вооружение спецгрупп.
— Мы планируем нелегальными путями забросить такое вооружение в районы его применения в будущей войне и заложить в стационарные тайники.
— Правильно, действуйте.
— Есть.
— И последний вопрос, товарищ Холованов…
— Слушаю, товарищ Сталин.
— А где же Мессер?
2Рудольф Мессер пожал руку командиру польского пограничного наряда, толкнул лодку от берега и вскочил в нее, не замочив ног.
С польскими пограничниками проблем нет. Мессер махнул рукой в сторону советского берега и пояснил:
— Я хочу туда.
— Как пану будет угодно.
Препятствий ему не творили и не спрашивали, кто он такой. Может, узнали, а может, заглянув в притягивающие его глаза, охоту потеряли вопросы задавать. Только подивились: всегда оттуда, с советской стороны, лодки в темноте плыли, и вдогонку хлопали выстрелы. Первый раз кто-то ночью сам в Советский Союз просится. Добровольно. Таких в Польше насильно не держат.
3— У любого оружия должно быть название. От названия многое зависит. Название должно быть коротким, красивым, грозным и загадочным. В названии должно содержаться все для тех, кто знает, о чем идет речь, в то же время это название не должно сказать ничего тем, кто в тайну не посвящен. Как же мы назовем наше противотанковое ружье для истребления врагов? Думали ли вы над этим?
— Думал, товарищ Сталин.
— И до чего додумались?
— СГ.
— СГ?
— Именно так: СГ.
— Сталинский Гром?
— Так точно, товарищ Сталин.
— Красиво. Очень красиво. Сталинский Гром. Кратко, емко, грозно, загадочно. А почему бы не назвать СА?
4На карнавал к Ежову сегодня не пришел никто. В первый раз. Такого не бывало. Что кавказский Гуталин готовит дальше? И что делать? Застрелиться? А может быть, все уладить? Попроситься на понижение? Уехать из Москвы? В Сибирь? На самую низкую должность. Командующим пограничными войсками Дальнего Востока, например.
5— Товарищ Сталин, командир спецгруппы Ширманов и его люди вышли на Мессера через уголовный мир Берлина. Спросили у главарей разрешения побеседовать, те передали просьбу Мессеру, Мессер согласился. Наши люди представились американцами.
— С рязанским акцентом?
— Нет, это были настоящие американцы, которые давно и плодотворно работают на нас. Мессеру предложили сотрудничество и миллион долларов. Мессер отказался от миллиона, а приглашение ехать в Советский Союз наши люди не имели возможности передать. Мессер прекратил беседу до того, как они успели все полностью изложить. Возможно, что Мессер сам пробирается в Советский Союз.
— Почему?
— Мы собрали записи известных его выступлений. Он никогда открыто не высказывал своих политических взглядов, но анализ однозначно указывает — он монархист.
— Зачем же ему в Советский Союз?
— Он, видимо, ошибочно считает, что вы, товарищ Сталин, являетесь монархом.
6Слух по Москве. Слух по Питеру. Слух по Барнаулу. И по Находке. Слух от Москвы до самых до окраин. Люди говорят про чародея. Чародей в России. После Гришки Распутина — первый чудотворец на Руси объявился. За 23 года после Гришки много в России чудес свершилось, а чудотворца не было. Истосковалась Россия по чудотворцу. Ждала его. И вот он.
— А почему его не арестует НКВД?
— Он на НКВД кладет с прибором.
— Чудеса нашему народу вредны — это предрассудки. Опиум. Сажать надо!
— Куда?
— Ну так убить. Он что, бессмертный?
— А вы слышали, что он в Киеве отчудил?
— А что?
— А вот слушайте…
— В Москве он и не такое творил!
— А что он в Москве отколол?..
7— Здравствуйте, товарищ Мессер. Моя фамилия — Холованов.
— Здравствуйте, Александр Иванович.
— Вы меня знаете?
— Нет, я вас не знаю.
— Откуда же вы знаете, как меня зовут?
— Мне показалось, что вас так зовут.
— Мне выпала честь, товарищ Мессер, передать вам приглашение товарища Сталина. Завтра в шесть вечера он ждет вас в Кремле.
— Спасибо, приду. Товарищ Сталин, как мне представляется, желает получить доказательства моих способностей?
